Новости – Общество
Общество
«Скаутский метод — универсален»
Фото: из архива «Русского союза скаутов»
Как система британского генерала отзывается в современных нижегородцах
31 мая, 2016 08:41
10 мин
После основания в 1907 году британским генералом Баден-Пауэллом скаутского движения, идея «неформальной педагогики» практически единовременно очаровала большую часть Европы. В начале ХХ века Российская империя была частью той Европы, и скаутский метод перехватила охотно. В 1919 году скауты в России пропали, и возродились только в 90-х годах — в совсем другой стране. Нижегородские скауты исключением не стали.
– Вопрос о появлении скаутинга в нашем городе не такой однозначный, как может показаться, — рассказывает Анастасия Богданова, старший инструктор и давний член организации «Русский Союз Скаутов». — К 1915 году в 143 городах нашей страны существовали скаутские отряды, а общая численность скаутов приблизилась к пятидесяти тысячам. В Нижнем Новгороде такой отряд также существовал, так что присваивать пальму первенства нашей организации мы не можем. К сожалению, многие архивы до сих пор закрыты, поэтому информация о скаутской организации в нашем городе — неполная. С появлением нашей организации в 1993 году можно связать возрождение скаутинга в Нижнем Новгороде, и — отчасти — в России.
– Существует мнение, что скаутинг — это только форма, в то время как содержание каждая страна вкладывает свое собственное. Так ли это?
– На мой взгляд — и его придерживаются скаутские лидеры во многих странах — не должно существовать такого понятия, как «национальный скаутинг». Скаутский метод — универсален. Это совокупность умений, навыков, традиций, ритуалов и форм воспитательной работы. Скауты из разных стран говорят на одном языке — языке скаутинга, а потому могут в полной мере считать друг друга братьями и сестрами. Естественно существуют объективные причины, которые заставляют нас корректировать какие-либо моменты скаутской жизни.
– Скаутская иерархия «старший — патрульные — патруль» напоминает пионерскую систему. Пионеры — это все-таки те же скауты, или же это скорее вопрос схожей формы, но абсолютно разного содержания?
– Структура пионерской организации, а также атрибутика и прочее, была полностью позаимствована у скаутов. Как я уже говорила, к 1917-ому году скаутинг стал единственной и самой многочисленной детской организацией в стране и поддерживался на государственном уровне. Однако организация была неоднородной — кто-то придерживался традиций «чистого» скаутинга, кто-то пытался привнести что-то свое. Настроения в эти годы были неоднозначными, и скаутская организация в России была и по разным причинам официально распущена в 1919 году. А уже в 1921 году Надежда Константиновна Крупская, ответственная в новом государстве за воспитание подрастающего поколения, выступила с предложением создать «скаутскую по форме, но коммунистическую по содержанию» организацию для детей. Некоторые скаутские лидеры стали пионерскими вожатыми, некоторые отнеслись к этому крайне негативно, и скаутинг некоторое время существовал в подполье. Таким образом, пионерская организация скопировала форму и внесла свое содержание, поставив во главу угла политику. Но даже несмотря на это, нельзя преуменьшать роль пионерии в воспитании и организации качественного досуга советских детей.
– Есть ли различия между нижегородской скаутской организацией и организацией в других городах?
– Кое-какие различия все же есть. Во-первых, после распада Советского Союза в нашем городе сильная скаутская организация возродилась одной из первых в современной России. Во-вторых, в Нижнем Новгороде с детьми-скаутами более взрослые скауты и скаутские лидеры работают на полностью безвозмездной основе. Во многих городах скаутские отряды существуют на базе Дворцов пионеров или других структур, и их руководители получают заработную плату. Это тоже, в принципе, не плохо, но, несомненно, меняет отношение к делу.
– Навскидку — во многих ли городах России существуют подобные организации?
– Существует несколько крупных скаутских организаций, множество автономных скаутских отрядов, около-скаутских образований, и еще больше — детей, которые хотели бы стать скаутами. Достаточно распространена ситуация, когда в городе есть небольшой скаутский отряд, чей руководитель занимается с ребятами на голом энтузиазме.
– Я слышала, что в идеальных условиях самым старшим скаутам помогают овладевать будущей профессией. Существует ли подобная практика в отечественных организациях?
– Подобной практики как таковой нет, но если вы спросите любого взрослого скаута, повлияла ли его «лесная» жизнь на жизнь «реальную», то ответ будет один — «Конечно, да!» Скаутинг — это про самоорганизацию, про осознанность, про волю и страсть к жизни.
– Известны ли случаи, когда уже взрослый человек вступал в ряды скаутов?
– Скаут может перестать быть ребенком, может выйти из организации, но перестать быть скаутом невозможно. И да, к нам часто приходят взрослые люди. Конечно, они не проходят на практике все занятия младших скаутов, но базовый курс мы им даем.
Фото: из архива «Русского союза скаутов»
– Изменился ли российский скаутинг со временем? Появилась ли новая терминология, традиции, законы?
– В своей основе метод и система не должны меняться. Разве нужны какие-то новые законы, чтобы поступать хорошо, заботиться о ближнем, исполнять свой гражданский долг? Незначительно меняется форма работы — например, сейчас традиционный слет скаутов — Джембори — проводится еще и в Интернете. Но это все связано с появлением новых средств, возможностей, материалов. «Начинка» же всегда остается неизменной. Этим-то скаутинг и ценен — единым нравственным полем, что ли.
– А где и как проходят «реальные» Джембори? Куда выезжают нижегородские скауты?
– В конце июля в Подмосковье состоится Всероссийское скаутское Джембори «Бородино-2016». Также Джембори проходили в Санкт-Петербурге, Перми, Карелии. Мы сами уже более двадцати лет организовываем лагерь «Ветлуга», в котором ежегодно принимают участие более трехсот скаутов и просто школьников со всей России. Нижегородские скауты много путешествуют — ездят на слеты как внутри страны, так за рубеж. Последний раз мы выезжали большой делегацией — в сорок два человека — в Италию в 2014 году.
– Как вы пришли в скаутинг и что «заставляет» вас оставаться его активным участником?
– В скаутинг я пришла в 1994 году — практически сразу после основания организации. Мы с одноклассниками не успели побыть пионерами, но зато мы видели старших ребят-скаутов, и нам очень захотелось такими как они.
Самым моим важным скаутским откровением стало осознание того, что мир, в сущности, чрезвычайно мал, а ты принадлежишь к огромному сообществу людей, которые действительно похожи на тебя. И даже если ты не владеешь иностранным языком, то за границей тебе просто достаточно выйти в город в скаутской форме — отношение к тебе тут же меняется. Я до сих пор активно участвую в жизни организации, потому что мне в ней интересно и комфортно. Потому что тут — мои единомышленники, и вместе мы делаем что-то очень важное для будущего нашего города и, я надеюсь, нашей страны в целом.
– А что привлекает «современных детей» в скаутинге?
На мои вопросы отвечают сами ребята-скауты:
Лера Евдокимова, 15 лет, в скаутинге 5 лет: Меня привлекла в этой организации возможность многому научиться: как ставить палатку, как разжигать костер, как выживать в полевых условиях, как приготовить себе пищу на костре. Это позволяет испытать себя.
Дима Радаев, 17 лет, в скаутинге 3 года: Уже после вступления ряды скаутов я узнал, что есть такое скаутское обещание: «Помогать ближним». Сегодня для меня это является самым важным.
– Большинство попадает в скаутинг еще ребенком, но есть и исключения — тяжелее ли тем, кто оказался в организации в «нестандартном возрасте»?
Дима Гуреев, 17 лет, в скаутинге 2 года: Думаю, нет. Я как раз попал в скаутинг достаточно поздно. Обычно ребята начинают заниматься с пятого класса, создают свои патрули, через игры изучают основы и принципы движения — я же пришел в организацию лишь в 10 классе. Мне повезло, и я оказался в числе стажеров штабного патруля, откуда и начал свой рост в новом качестве.
– Вы уже знаете, до какого скаутского звания хотели бы «дослужиться»?
Дима Г.: Я был стажером штабного патруля, был в штабе, прошел обряд посвящения, и теперь являюсь командиром штабного патруля. У меня есть два дальнейших пути: стать инструктором и создать свой собственный патруль, или же стать ровером и заниматься непосредственно организационной деятельностью. Предстоит выбирать.
Лера: Я хочу стать старшим инструктором, чтоб набрать свой патруль — обучать маленьких детей разным навыкам.
– Какой момент вашей скаутской жизни был самым сложным?
Лера: Для меня самым сложным периодом моей скаутской жизни стали первые дни в нашем патруле «Панды». Это состояние стеснения, оттого, что кругом незнакомые люди, очень мешает. Но так же, как и остальные ребята, я быстро привыкла и к патрулю, и к инструкторам — все наладилось.
Дима Г.: Я думаю, что в скаутинге нет сложных или простых моментов. Возможно потому, что все в нем делается большой командой, где каждый друг другу помогает.
Дима Р.: Могу вспомнить не сложный момент, но впечатлившее меня событие: в первый же мой скаутский год мне посчастливилось съездить в Москву за Вифлеемским огнем вместе с делегацией «Русского Союза Скаутов» и привезти его в Нижний Новгород. Тогда я почувствовал ответственность, которую несут на своих плечах скауты, понял, что они действительно что-то делают.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
